Главный врач Московской городской онкологической больницы №62 Анатолий Махсон в интервью изданию «Коммерсантъ» обвинил столичные власти в попытке «оптимизировать» медучреждение в ущерб интересам персонала и пациентов.
По словам Анатолия Махсона, департамент здравоохранения Москвы стремится централизовать все закупки под предлогом экономии бюджетных средств. После перехода на ОМС больница стала нести финансовые потери, а к концу минувшего года в ней практически закончились медикаменты. Из-за «оптимизации» медучреждение не может влиять на закупки, то есть лишается возможности приобрести те препараты, которые ему действительно необходимы. Как утверждает главврач, департамент здравоохранения, который теперь централизованно приобретает медикаменты на аукционах, покупает их по завышенным ценам – поэтому в конечном счёте больницам достаётся меньше лекарств, чем они могли бы купить самостоятельно, а на некоторых препаратах ведомство «экономит». В результате жизненно необходимые лекарства либо не попадают в лечебные учреждения, либо приходят с задержками до 46 дней.
– Формирование исходных цен для аукционов начинается по регистрационной цене. Регистрационная цена препарата – это та цена, которую заявляет производитель, когда регистрирует препарат на рынке. И она является максимальной. В своё время Минздрав её придумал как максимальную цену для данного препарата. Во время торгов она должна быть снижена. Зачастую у многих препаратов, особенно у дженериков (препараты не оригинальные, воспроизводимые по лицензии), себестоимость не имеет никакого отношения к регистрационной цене. Они назначают её, предположим, процентов на 10–15 дешевле оригинального препарата. А себестоимость может быть в 30 раз меньше. И если продавец поставил цену 8 тысяч, а реальная себестоимость — 300 рублей, то он вполне может продать за 4 тысячи. А заказчик потом говорит: «Исходная цена – восемь, мы купили за четыре и половину сэкономили, мы молодцы». А если больница сама покупает, по 223-му закону, то мы можем купить по меньшей цене и больше препаратов, потому что мы в этом заинтересованы, – объяснил «Коммерсанту» Анатолий Махсон. – Вот пока мы автономное учреждение, мы можем покупать в три раза дешевле. А когда станем бюджетным учреждением, нам будут покупать по ценам централизованных закупок. С моей точки зрения, это многое объясняет.
Как утверждает врач, при торгах, в которых участвует московский департамент здравоохранения, возникает множество странных ситуаций. К примеру, из-за сговора участвующих в аукционах фирм возможны случаи, когда одно и то же лекарство продаётся по разным ценам. Нередко случается, что определённые медикаменты покупаются в избытке – только потому, что необходимо приобрести товар именно у конкретного производителя. Из-за централизации закупок Московская онкологическая больница №62 вынуждена нести убытки и лишаться нужных препаратов. При этом после завершения пресловутой «оптимизации» она полностью лишится возможности влиять на ситуацию – перейдя в статус бюджетной организации, больница больше не сможет самостоятельно участвовать в торгах. Наблюдательный совет медучреждения, который мог бы принять меры по исправлению сложившегося положения, не собирался уже год.
Анатолий Махсон – не единственный представитель медицинских кругов, подозревающий московские власти в лоббировании интересов узкого круга фармацевтических компаний. О том, что среди чиновников самого разного ранга, – региональных, столичных, федеральных, – есть ставленники так называемого «фармацевтического лобби», известно уже не первый год. В причастности к группе, продвигающей на государственном уровне интересы компаний – производителей лекарств, в разное время подозревали нескольких высокопоставленных представителей Минздрава и правительства России, однако прямых подтверждений их связи с фармацевтическим бизнесом никто никогда не предъявлял.
Стоит отметить, что процессы «оптимизации» и «централизации», которые столь беспокоят медицинское сообщество Москвы, набирают силу и в ряде российских регионов. Не является исключением Волгоградская область, где в последнее время преобразованиям подвергается государственная аптечная сеть «Волгофарм». Кроме того, несколько региональных чиновников (как действующих, так и бывших) так или иначе связаны с фармацевтическими компаниями и вполне могут продвигать их интересы.
Конечно, без серьёзных доказательств нельзя утверждать, что всё, что происходит сейчас в данной сфере – дело рук зловещего «фармацевтического лобби», однако недооценивать влияние производителей лекарств на положение дел в российской медицине было бы опрометчиво.
Сергей Иванов
